Подводка для глаз. История культуры - Zahra Hankir

Дрю Бэрримор, которая была моделью для них. Ему понравилась ее роль в фильме 2000 года "Ангелы Чарли", и он "восхищался тем, что она сильная", в то время как он считал, что никогда не сможет постоять за себя. В школе дизайна Парсонс, где он учился, он начал носить каблуки и экспериментировать с модой и макияжем.

Сегодня, будучи визажистом, Нисимура черпает вдохновение у драг-квин и их экстравагантной подводки для глаз, хотя он никогда не пользуется косметикой, когда совершает ритуалы в качестве монаха. Он подходит к макияжу, как человек подходит к приготовлению пищи: оценивает инструменты и ингредиенты и создает из них что-то в зависимости от настроения (чтобы создать цельный взгляд, он использует карандаш для глаз в качестве основы, жидкую подводку, чтобы подчеркнуть форму глаз, и водостойкую подводку по ватерлинии). Если раньше он просто хотел, чтобы глаза казались больше, то теперь, по его словам, главное - "достичь баланса": "Подводка для глаз - это как соль", - говорит он, поскольку она "подчеркивает то, что уже есть", а цвета - это как "специи", добавляющие вкус к общему образу.

 

Тридцатипятилетний Эйтаро Мацуноя не испытывает беспокойства, когда его спрашивают, каково это - быть единственным в Японии мужчиной-гейшей, выступающим в женском обличье. Он родился в окия, и его покойная мать, Марико Мацуноя, тоже была гейшей. Его жизнь сформировалась под влиянием культуры гейш - настолько, что пол кажется почти неважным для его этики.

"Для меня не имеют значения различия между мужчинами и женщинами; я не считаю себя особенным, поскольку являюсь гейшей-мужчиной", - говорит он. "Я занимаюсь этим направлением исключительно потому, что мне нравится эта культура и я хочу, чтобы она сохранилась в будущем. Самое главное, чтобы культура гейш получила широкое признание и стала более знакомой людям".

Эйтаро рос, наблюдая за тем, как его мать погружается в эстетику гейш, и начал практиковать выступления гейш и заниматься макияжем, когда ему было всего шесть лет. Впервые он выступил перед клиентами на сайте в десять лет, скрывая, что он мужчина (сейчас ему не удается скрыть свой пол, поскольку с возрастом он стал "крупнее и мужественнее"). "Сексизм в отношении женщин и доминирование мужчин - широко распространенная проблема в японском обществе", - говорит он. "Но мы с мамой обычно шутим, что с женским доминированием мы имеем дело в культуре гейш".

Когда Эйтаро было двадцать три года, его мать, посвятившая себя возрождению местного сообщества гейш в годы упадка, скончалась после долгой борьбы с раком. "Я не уверен, что продолжил бы этот путь, если бы моя мать была здорова и жива", - говорит он. "Я поддерживал свою семью и маму экономически и должен был вести бизнес". Как следствие, Эйтаро взял на себя роль матери как хозяина дома гейш Мацуноя в токийском портовом районе Омори. Он унаследовал ее амбиции по продвижению и возрождению культуры гейш, но при этом столкнулся с противодействием из-за своего пола.

Омори, , где родился Эйтаро, был одним из самых процветающих сообществ гейш в Токио во времена Мэйдзи и начала периода Сёва. Во времена расцвета в этом районе проживало более трехсот гейш, в то время как сегодня здесь насчитывается всего четыре окия и около пятнадцати гейш. Но благодаря Эйтаро этот район получил широкое освещение в СМИ.

Эйтаро идентифицирует себя как цисгендерный мужчина, но чувствует, что когда он в костюме, как у драг-куин, он превращается в женщину. "Макияж гейши - это мощный акт; в каком-то смысле он обладает магической силой. Он влияет на ваши чувства и душу. Вы кардинально меняетесь", - говорит он. Вот почему возникает ощущение, что из вас "высасывают душу" или [что макияж] забирает ваше естественное "я". Это шокирует и воздействует. Это тянет вашу душу в другое измерение. Мне казалось, что я больше не могу быть мужчиной, и я чувствовал это даже в детстве. Многие из этих практик макияжа основаны на традициях и имеют исторические корни, но лично мне кажется, что это становится формой самовыражения".

Одно из самых ярких детских воспоминаний Эйтаро - когда мать наносила на его веки подводку для глаз. Он часто засыпал, когда она это делала, поэтому, когда его голова дергалась или подергивалась, подводка "разлеталась во все стороны". "Это не похоже на обычный макияж, когда нужно просто удалить подводку", - говорит он. "На вас белый макияж, и он тоже испорчен. Тогда приходится начинать все сначала, поэтому иногда мама на меня сердилась".

По словам Эйтаро, подводка для глаз - ключевой момент в макияже гейши. На сцене он пользуется "толстой" подводкой для глаз; иногда он использует современные аппликаторы, но иногда - традиционные инструменты для макияжа или кисти. Превращение в женщину настолько разительно, что вне костюмов Эйтаро воздерживается от макияжа, включая подводку для глаз, чтобы помочь себе вернуться к мужскому самоощущению и своей личной жизни мужа и отца. "Сам акт нанесения макияжа почти размывает вашу естественную идентичность", - говорит он. "Мне действительно пришлось отделить от него свою повседневную жизнь. Иначе это терзало мое сердце".

Изменения носят эстетический и духовный характер, объясняет он. "Япония - политеистическая культура. По сравнению с западными танцами, такими как балет, где исполнители обычно смотрят вверх, как бы вставая на носочки, чтобы дотянуться до небес, японские танцы обычно смотрят вниз", - говорит он. Мы твердо стоим на земле, и это также связано с тем, как мы проводим фестивали урожая: боги стоят на земле". Японские традиционные представления имеют такое духовное значение, и, конечно же, гейши - и то, как они наносят макияж и подводку для глаз, - являются частью этого".

 

В августе 2022 года, когда я путешествовал по Японии с целью проведения исследований и подготовки материала для этой книги, страна казалась практически свободной от западных туристов и, как следствие, от западных взглядов - из-за ограничений на поездки COVID-19. По мере того как я передвигался, осознавая свой собственный взгляд, меня поразило, что практически в каждом уголке каждого города, от комнаты на татами и храма до самых неожиданных мест, есть очаги красоты и благочестия.

Это чувство переполняло меня, когда я рассматривал двести фотографий на выставке под названием "Семейные портреты: Разорванные узы" в Национальном мемориальном зале мира в Хиросиме. На снимках, сделанных до атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки в 1945 году, были изображены улыбающиеся женщины со своими семьями. Глаза некоторых из них были накрашены, особенно у гейш, их мебари были видны издалека, даже при зернистости снимков. Молодая японка некоторое время смотрела на одну из этих фотографий,